Помятое, заросшее щетиной лицо Граббана полуулыбалось с подушки, когда я зашел в комнату. Граббан был высоким и мускулистым, но теперь походил на мешок с тряпками, который бабуля собиралась выкинуть, но никак руки не дошли. Распухший, с замедленной мимикой. Клянусь, если расстегнуть его джемпер, тело просто вытечет из него массой тропический слизней.

- Привет, Майкл.

- Здорово, Граббан.

- Зашел проведать меня...

Возможно, это был вопрос, а может, начало длинной слезливой речи, мне было насрать, поэтому я не стал ждать, когда он продолжит.

- Есть новости для тебя. Хочешь послушать?

Граббан приподнялся на диване и его джемпер задрался, немного обнажив округлый живот с парой складок. Я осторожно сделал шаг назад, но слизни из под джемпера не посыпались.

Он повертел в руках айпэд, прошлогодняя модель со складным чехлом в клубных цветах. Потом бросил на прикроватный столик и показал на него пальцем.

- Я вижу большое количество негативных комментариев в свой адрес. Даже в прошлом сезоне, когда я забил 20 голов, фаны писали, типа, забивать голы — это всё, что ты можешь.

Граббан сел, подложив под спину подушку и натянув одеяло до груди.

- В этом сезоне люди называют меня ленивым, говорят, я хожу пешком по полю. Это очень расстраивает. Иногда мне хочется опубликовать GPS-карту своих передвижений во время матчей, чтобы люди видели, какое количество пространства я покрываю за игру. Я так бегаю. Вы бегаете в припрыжку, я за вас очень рад, но поробуйте побегать так 90 минут. У меня нет такой скорости, как у других игроков. Реально, не знаю. У меня свой путь ,который некоторые люди назовут ленивым. Но я предпочитаю бегать вот так, а не суетливо нарезать метры, делая вид, что ты чем-то важным занят.

Он замолчал на несколько секунд, как будто вспомнил что-то. Потом продолжил.

- Я считаю, что я бегаю больше всех в команде. Может быть, по телеку этого не видно. Там картинка движется за мячом, а за кадром в это время происходит много работы. И вот, когда получаешь мяч, и камера поворачивается к тебе, зрители могут подумать: "Он что, простоял всё это время на одном месте?" - заулыбался он.

- Пока ты валялся в больничке, повязку отдали Уоррелу.

Граббан как будто еще больше повеселел от этой новости.

- Вот сучий потрох, - произнес он с несходящей улыбкой. - С тех пор, как я перешёл в "Форест", в команде было три лидера, которые могли надевать повязку. Это ты, Уотсон и я. Майкл, ты уже не играешь, Бен ушёл, поэтому я капитан.

- Твоя позиция не идеальна для руководства командой. Тебе, как выдвинутому форварду, некому диктовать игру. Ты просто диктуешь её самому себе. Ты не можешь влиять на парней в обороне, потому что они в 40-50 метрах сзади. Играя в защите, видишь всех парней и возможности для ведения игры. Находясь в центре поля - окружён своими игроками, и проще их направлять. Что может нападающий посоветовать игрокам центра поля или защиты?

Граббан прокашлялся и причмокнул.

- Крис оставил меня капитаном, потому что я не кричу, но меня слушаются. Я лидер, который знает подход к сердцам ребят. Я как Ледли Кинг на "Уайт Харт Лэйн".

- Ты хуйня на диване.



В окне я видел как на лужайку перед домом прибежала собака. Она покрутилась на месте, обнюхиваясь, потом задрала ногу, сделала пару брызг и умчалась.

- Этот сезон стал разочарованием для всех — и для нас, и для болельщиков. Но, поверь мне, Майкл, я бы с удовольствием сейчас любовался своим именем в графе лучших бомбардиров, и этого разговора бы не было, — говорит он. — Это не из-за отсутствия воли или желания, или от нежелания забивать. Я стараюсь забить гол каждую игру. Я стараюсь делать это каждый сезон.

Я стоял и разговаривал с ним минут пятнадцать, и он даже не предложил присесть. Признаться, свободных стульев в комнате не было - все были завалены тряпками или бутылками с водой - а садиться рядом с ним на диван я не хотел.

Тут Граббан впервые посмотрел мне в глаза.

- Майкл, можешь помассировать мне колено?

- А сам ты до него не дотягиваешься?

- Мне не хватит сил. У тебя сильные руки. Ты качаешься. Я месяц в спортзал не заглядывал.

- Хрена с два я буду массировать тебе колено.

Граббан расстроился, я это знаю, но виду не подал. Он немного прикрыл веки и снова заулыбался.

- А можешь просто положить руку под одеяло?

- Я ухожу, Граббан. Просто хотел сказать, что повязка теперь не твоя. Мы с парнями тянули жребий, чтобы определить того, кто скажет тебе об этом.

- И, как я понимаю, ты выиграл?

- Нет, Хьютон выиграл. Но я выкупил его жребий за 400 фунтов.

Я наблюдал, как улыбка капитана сползает с лица куда-то в район кадыка и растворяется, не оставив даже напоминания о себе. Потом я вышел из дома, не закрыв входную дверь. Какой же охуенный денек.