Колбэк стоял неподвижно так долго, что дождь уже смыл кровь с костяшек его пальцев. Ручейки воды с рыжей шевелюры потекли под воротник футболки, и это словно вывело его из оцепенения. Он уставился на Мэтта, как будто не поверил, что минуту назад превратил его лицо в топографическую карту Шотландии.

Кэш приподнялся на локтях и улыбнулся месивом из грязи, листьев и крови.

- Колбэк, это что, наша первая ссора?

- Ну, я ведь знаю, что ты и Николас раньше всех в раздевалку пошли. Еще шести не было, а вы подались. А когда остальные стали приходить и я пришел - вы уже там, все видели.

Мэтт попытался подняться, но все что у него получилось - перевернуться и встать на четвереньки.

- Николаса ты еще раньше стал донимать, Колбэк. Ты его ругал за то, что угловой всей команде сорвал. Но дело ведь не в этом. Когда он появился в команде, ты сразу задираться стал. Эй, говоришь, легионер, иди сюда, я тебе устрою посвящение.

— Чего ты врешь, Мэтт, я такого...

- Замолчи, Джек! Дело не в нем, и не в тебе. А в этом месте. Мне оно больше ничего не даст.

- Да как же... да как же у тебя язык повернулся сказать такое?!

Мэтт наконец сел, снял футболку и, как смог, вытер лицо относительно чистым участком ткани.

- Да как же ты, как ты посмел-то! А?! Ты... ты... — Джек сплюнул под ноги. — Да кто ж тебя вырастил?! Кто воспитал, кто обучал?! Как же ты так?! А?!

- У меня своя дорога, и я вырос из этих отношений. И из этой команды.

- Плюешь, в тот же колодец, из которого сам пьешь! — выпалил Джек.

- Вообще-то это ты только, что плюнул, - улыбнулся Кэш. - Черт, как будто говорю о красках с дождевым червем.

Мэтт медленно встал, переборов боль, и подошел к партнеру.

- Я знаю, ты будешь сердиться на меня, потом на себя. Потом ты будешь вымещать эту боль на окружающих, и тебя отстранят от игр. Поэтому я надеюсь, отметелив меня, ты выпустил если не весь пар, то большую его часть.

Говорить было тяжело из-за разбитых, опухших губ.

- Было ясно с тех самых пор, как ты приехал, что из нас двоих здесь останется только один. Нет! Не говори ничего, Колбэк. Я свой выбор сделал. И ты свой тоже. Только боишься признаться себе в этом. Но однажды придется. И чем скорее, тем лучше ля тебя.

Мэтт подошел ближе и обнял Джека. Не слишком крепко, потому что ребра отдавали болью при каждом движении. Колбэк никак не ответил на этот жест. Он смотрел прямо перед собой и, казалось, даже не дышал. Вся его злость куда-то исчезла.

Кэш отступил. Потом он перебросил футболку через плечо и захромал в сторону раздевалки. Прошлое — гибельно-сладкое, горьковатое — умирало с каждым шагом, исчезая в крупных каплях, съеживаясь слева — темным металлическим забором, справа — тремя постройками хозяйственной части, а посередине, посередине...

Мэтт обернулся - на поле никого не было.